Неприятности в ассортименте - Страница 87

– Думаю, Коля наврал. Вряд ли Котельников пригрозил лишить его жизни, если он не утихомирит Льва и не заберет у него «секретные материалы», – предположила я. – Котельников скорее действовал не кнутом, а пряником. И пообещал Николаю солидную мзду. Этот иуда продался за тридцать сребреников! А иначе как бы Николай оплачивал услуги врача?

Мы расспросили Льва о зеленой папке. Почему Николай прямо-таки влюбился в нее? Почему решил, что компромат на Котельникова хранится именно там?

– Она лежала на столе, когда мы с Колей разговаривали в кабинете. Я сказал Николаю: «Ну ничего! Пусть дом отца мне отбить не удалось, но и Котельникову не поздоровится. Он получил взятку в миллион евро – я располагаю неопровержимыми доказательствами. Теперь Котельников у меня в кармане!» И я похлопал рукой по зеленой папке, мол, все документы собраны, оформлены, подшиты, и никуда эта бородатая крыса от меня не денется… А Николай воспринял мой жест буквально. И тут же начал действовать…

– А каким образом тебя отсоединили от блока питания? – поинтересовалась я.

– Чего, Юль?

– Ну, вырубили!

– А… Я обедал в ресторане с партнером, Робертом Отсом, когда позвонил Коля и предложил встретиться. Он попросил съездить за город с одним его знакомым и заценить недвижимость – нехилое поместье с лесом, речкой и тремя гектарами земли. Я говорю: ну, подъезжайте к «Кварталу». Но Коля, естественно, не хотел светиться у агентства и забил стрелку у Стелы Памяти. Тогда я бросил джип у ресторана и отправился пешком к Стеле Памяти – это минут десять пешком, если на пуантах. А так – не более двух минут. Подъехал Коля, из машины вышел его знакомый – Руслан. Поздоровались, перекинулись парой слов.

– Именно в этот момент вас и засекла глазастая Татьяна Артуровна.

– Ну надо же…

– Обязательно повысь ей зарплату, – вставила Ирина. – Как я ей благодарна!

– Ты подари ей платочек от Hermes. А лучше – два, – посоветовала я подруге. – Она будет в экстазе. Да, молодец Артуровна. Если бы не она, Лев так бы и лежал сейчас в том домике. В коме, с токсическим гепатитом и отслоением сетчатки!

Лев посмотрел на меня с опаской.

Молчу-молчу!

– В общем… Коля подъехал… Я сел справа, Руслан – сзади. По дороге общались, травили анекдоты. Помню – поворот к коттеджному поселку Озерный. Я там выгодно купил и продал участков двадцать. А потом уже ничего не помню…

У стойки регистрации в прохладном здании аэропорта началось массовое братание. Сдерживая слезы – они улетали на целых два месяца! – я обцеловала Анечку, потом страстно обняла Ирину и сдержанно – мужчин. Лев и Кунгуров по-медвежьи облапили друг друга.

– Ну, давай, друг, восстанавливайся, – сказал Ярослав Алексеевич. – А я тут пока останусь на хозяйстве. Ты видел, недавно в «Удачных покупках» опубликовали шикарную статью о «Супер-Сити»? Так вот, я думаю, может, оставим мое название? Ладно-ладно, потом обсудим. Ты, главное, поправляйся…

Троица покалеченных плюс один вертлявый ребенок скрылись из вида. Да, им просто необходим сейчас отдых на испанском побережье. У Ирины – нервы, у Льва – печень, у Дениса Трофимовича – сердце…

Ярослав Алексеевич распахнул передо мной дверцу автомобиля.

– Ну что ты так расстроилась, котенок?

Я грустно ему улыбнулась. Мне было нелегко с Кунгуровым. Я так долго убеждала себя, что он враг. И выстраивала оборону. А теперь постоянно напоминаю себе, что он друг. И должна разрушить возведенную стену…

Затем мы с Никитой отправляли в швейцарский санаторий Лану Александровну и ее близкую подругу Кристину Дмитриевну. Путевка стоила как «порше». Надеюсь, Никита не оплатил и вторую – для подруги?

Да я удушусь от жадности!

Обе девочки были в роскошных шифоновых нарядах и летних шляпах. Насколько я знаю, в поисках этих шляп они провели в магазинах столько же времени, сколько проводит в лаборатории физик, нацелившийся на Нобелевскую премию.

– Ах, Юля, ты выглядишь прекрасно! – заворковала Ланочка, заботливо поправляя мне прядь волос. – Кристиночка, посмотри, какая у Никиты очаровательная подруга!

Подруга?!

Я вообще-то давно считаю себя женой!

– Прелестная, – подтвердила Кристина.

Я смутилась. Никита обнял меня за шею, прижал к себе и с улыбкой посмотрел на мать.

– А как наша Юля талантлива! – продолжала распинаться Ланочка, вгоняя меня в краску. – Она работает в журнале, пишет статьи. Я даже прочитала одну… О чем же? Нет, не припомню… Ах, склероз, склероз! Юленька, – добавила свекровь громким шепотом, – а этот прыщик надо было замаскировать.

– Что? – обалдела я.

Нет у меня никаких прыщиков!

– Где? – тут же встрепенулся Никита. – Я никаких прыщей на Юльке не замечал!

Потому что у меня их нет!!!

– Да вот же он, – пальцем указала Ланочка на мой лоб. – Надо было аккуратненько его замазать – или консилером, или тональным кремом. Ну, Юля, что же ты? Да, кстати! Кристиночка, еще я познакомлю тебя с Никитиной сотрудницей – Генриэтт. Она француженка. Она безумно хороша! Истинный французский шарм, бездна обаяния, остроумие, блеск. Никитушка, надеюсь, Генри не покинет Россию до нашего возвращения?

– Не покинет, – заверил Никита.

Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Но отвратительная Генриэтт Нувель все же покинула Россию! Хотя, предполагаю, упиралась руками и ногами. Здесь же столько симпатичных молодых мужчин!

– Ну все, – заявил мне Никита однажды вечером. – Посадил Генри на самолет. Сбагрил. – И он вздохнул с явным облегчением.

– Посадил? На самолет? – не веря своему счастью, переспросила я. – Генри?!