Неприятности в ассортименте - Страница 29

К оглавлению

– Соображает, – успокоила Ира. – Отличный парень. Он уже подключил к поискам ФСБ.

– Да? И что?

– И ничего! – выпалила Ириша и тут же залилась слезами.

Мы с Нонной переглянулись.

Да, есть повод порыдать.

ФСБ – звучит солидно, помпезно… И НИЧЕГО! Никакого результата!

Нонна открыла сумочку и достала носовой платок.

– Ну что за жизнь, – всхлипнула она, – сплошные несчастья!

Через мгновение девы уже голосили буйным дуэтом, размазывая по щекам слезы. Я смотрела на них, и сердце разрывалось от горя: как недолго они были счастливы!

Когда мы познакомились с Нонной, путь от спокойствия до истерики занимал у нее гораздо больше времени. Сейчас она заводилась мгновенно: полгода жизни верхом на противопехотной мине сделали свое дело – превратили железобетонную психику бизнес-леди в манную кашу…

В прошлом году моя подруга Нонна Кратова, удачливая предпринимательница, владелица сети магазинов «Колибри», познакомилась с мужчиной своей мечты. Роман Губаев обладал всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами: роскошно выглядел, представительно держался, хорошо соображал. Нонна вмиг оценила его интеллект и сделала директором по логистике, затем – финансовым директором. Полгода голубки, слившись в экстазе, управляли Нонниной империей, а я гадала, какой ужасной червоточиной уравновешиваются достоинства этого великолепного мужчины.

Доверие Нонны побило все рекорды искренности – в какой-то момент она и вовсе отпустила поводья своей сверкающей колесницы и передала бразды правления Роману. Тот мудро руководил сетью магазинов, командовал, управлял, «производил ребрендинг», пока мы с подругой резвились в ночных клубах, обсуждая потрясающую Ноннину удачу, – она вытянула счастливый лотерейный билет, познакомившись с Романом.

Ее хрустальный замок рухнул в одно мгновение, рассыпавшись в мириады острых осколков. Роман Алексеевич – этот шикарный красавец с гривой черных волос, этот интеллектуал, шахматист, энциклопедист, да и просто очень приятный в общении человек – оказался игроком…

Огнеопасная страсть сводила на нет все достоинства Романа. Он начинал играть – и все вокруг для него исчезало, словно выжженное потоком пламени из огнемета. Все теряло смысл – любовь, привязанность, замыслы, мечты. Только игра имела значение. Шелковистая поверхность карт, масти, цифры, непроницаемые лица партнеров-противников, собственное прерывающееся дыхание… Горло, сдавленное предчувствием поражения, горячая волна, окатывающая тело в момент удачи, пульсация взбудораженных нейронов в черепной коробке и восхитительное ощущение – весь мир у тебя в кармане… Нет, без этого Роман никак не мог…

Возможно, он играл неплохо. Иначе не проник бы на уровень, где разыгрывались такие ставки. Сначала Роман проиграл магазинную сеть «Колибри». Не знаю, почему Нонна не умерла от разрыва сердца в тот момент, когда узнала эту новость. И как подруге удалось удержаться от убийства? Нет, она не только не убила Романа, но даже сумела простить его и принять обратно…

Замечательная русская женщина.

Терпеливая и верная.

С сияющим нимбом великомученицы.

А Роман Алексеевич теперь уверенно шагал по зыбкой тропе, проигрывая в пух и прах Ноннино состояние.

Последние полгода подруга активно опустошала счета и распродавала имущество. Из парка автомобилей она оставила себе только «лендкрузер», за который держалась мертвой хваткой. Когда Нонна расставалась с «мерседесом»-кабриолетом, мое сердце сжималось от горечи – мы славно катались на нем, в ушах свистел ветер, и шелковый Ноннин шарф развевался в воздухе. Потом мы с упоением счищали с физиономий слой черной пыли (расплата за езду с поднятым верхом)…

– Ириша, я понимаю, тебе не до того сейчас, – проблеяла Нонна, утирая слезы. Она висела на подруге, как лисий воротник, обхватив шею Ирины руками. – А пришла-то я к вам, чтобы коттеджик продать…

– Нонна! – заорала я. – Что, опять?!

– Да, опять, – всхлипнула Нонна. – Долг чести, два миллиона. Надо отдавать.

– Нет, это невероятно!

– Нонна, сколько же можно оплачивать чужие долги?!

– Не чужие. Романа, – поправила меня подруга. – Нет, ну а что делать? И потом, это в последний раз. Все. Рома завязал. Мы с ним сели и серьезно поговорили. Он больше не будет играть.

– Извини, но верится с трудом.

– Нет, девочки. Теперь уж точно. Ой, я так рада. Ромочка твердо пообещал мне. Ну а я пока решила избавиться от загородной резиденции. Оплачу в последний раз долги, и мы начнем новую жизнь. Продаю домик прямо с мебелью.

– С мебелью! – проголосила я.

Итальянская мебель в Ноннином коттедже – в золотой виноградной лозе, завитках и пимпочках – всегда будила во мне странные чувства. Каждый раз, являясь в гости, я впадала ступор от этого великолепного молочно-белого кошмара. А еще я не понимала: как такое можно спроектировать и более того – купить?! Рождалось подозрение, что дизайнера не раз и не два роняли в детстве на каменный пол. Вниз головой. И покупателя тоже.

Но отдавать эту роскошь за бесценок… Жаль, безумно жаль! Свое (то есть Ноннино), не чужое… А подруге вряд ли удастся вернуть обратно деньги, потраченные на меблировку. Значит, ее итальянское волшебство уйдет за полцены…

– Не понимаю, как ты позволяешь вить из себя веревки, – сказала Ира. – Почему ты все время платишь? Почему не откажешься?

– Пусть Роман катится на все четыре стороны. Он слишком дорого тебе обходится, – жестоко заявила я.

Безжалостная!

– Ой, девочки, – вздохнула Нонна. – Да он и готов катиться. Это я его не пускаю.